Я сижу на кухне и делаю вид, что занимаюсь уроками. Передо мной лежит раскрытый учебник, тетрадь, ручка, пара карандашей и линейка. Построение параллелепипеда, которое задала на дом Шинономе-сэнсей, оказалось долгим и нудным, хотя я вообще в ладах с геометрией. Соби заходил минут десять назад, постоял у косяка, помолчал. Наверное, ждал, что скажу что-нибудь. А зачем? Я даже головы не поднял. Тогда он спросил, может, дать мне хорошие карандаши и ластик? Я передернул плечами: не надо. Он вздохнул, скрестил руки на груди и сказал:
- Рицка, если тебе от этого будет легче, можешь высказаться. В любой форме. Я же говорил, что если бы ты согласился с системой наказаний…
Тут я на него посмотрел. Не знаю, что у меня во взгляде такого появилось за последние месяцы, но Соби осекся. Я сглотнул предательский ком в горле и посоветовал:
- Уйди.
Он вздохнул и опустил голову, так, что волосы на лицо упали:
- Ты третий день молчишь. Что сделать, чтобы разговорить тебя?
Я ждал, ждал, пока Соби снова глаза поднимет, но он рисковать не стал. Тогда я повторил как можно безразличнее:
- Уйди. Ты мне мешаешь.
Соби секунду помедлил и кивнул. И ушел назад в комнату. А я прикусил губу и занялся этим проклятым параллелепипедом.
Тетрадные клетки упрямо расплываются перед глазами - устал, наверное. Тру лоб ладонью. Сейчас математику доделаю и пойду домой. И черта с два позволю меня провожать. Обойдется, хватит того, что я ради нашей «связи» тут три часа уже торчу.
Вчера я отказался к нему идти, когда он мне смс скинул во время обеденной перемены. Набил в ответ «нет» и выключил мобильник. И все равно, когда из школы вышел, Соби ждал у ворот, с неизменной сигаретой. Глаза у него были грустные, ну и что, я не стал в них смотреть. Поравнялся, сказал:
- Домой иди, - и дальше пошел. Юйко с Яёи как раз занимались в кружке по шитью дурацких мягких игрушек, никто нас не разглядывал.
Соби попытался положить мне руку на плечо. Я ее скинул, поправил ремень сумки и прибавил шагу. Он шел за мной почти квартал, не заговаривая. В конце концов я не выдержал, остановился и велел, не оглядываясь:
- Уходи.
- Рицка, - начал Соби тихо, - я могу объяснить.
- Не надо, - я мотнул головой, - просто исчезни, куда угодно. Для боя понадоблюсь - вызовешь. И отвяжись от меня со своими извинениями!
А потом сорвался с места и убежал, боялся, что не выдержу и разревусь.
Он все равно пришел, вечером, часов в восемь. Постучал в окно на балконе. Я покосился на его силуэт и не открыл. Привык, что дверь всегда нараспашку? Ну уж нет. Никто тут его не ждет!
Я надеялся, что Соби потопчется и уйдет, а он вместо этого уселся и закурил - я видел, как дым поднимался от сигареты. Через полчаса мне надоело, я подошел к балкону, распахнул дверь - так, что он должен был, по идее, спиной на пол упасть. Но реакция у него… Он только чуть пошатнулся, а в следующее мгновение был уже на ногах. И в комнате. Снял плащ, повесил на спинку стула, уселся на пол около кровати и сообщил:
- Рицка, для того, чтобы наша связь не ослабевала, мы должны проводить вместе хотя бы пару часов в день.
Замечательно, подумал я. Только этого недоставало. Хмыкнул, прошел к столу и уткнулся в тетрадку.
Кажется, это был мой рекорд по молчанию. Соби же не привык, что я могу не орать, не требовать объяснений, не кидаться на него с вопросами. Часа полтора спустя он попытался меня окликнуть. Я не среагировал. Он попробовал снова. Я выпрямился на стуле и мрачно сказал:
- Или ты сидишь молча, или уходишь. Выбирай.
- Это приказ? - спросил он тихо. Я зажмурился и подтвердил:
- Да. Приказ.
- Слушаюсь, - отозвался он еще тише, и больше не произнес ни слова. В одиннадцать беззвучно собрался и ушел, опять через балкон. На пороге оглянулся: - Спокойной ночи, Рицка.
Я кивнул, не отрываясь от учебника, потом встал, запер балкон, задернул штору - и уткнулся лбом в стену. Она такая же, как Соби. Непробиваемая. Но она хоть врать не умеет.
«Жизнь без тебя мне не нужна», - так он сказал зимой? А сейчас середина марта. У меня экзамены как раз, думать надо об учебе, а не об Именах, Связях и Системах.
Я со злостью кручу в пальцах карандаш. Он деревянный и не гнется, понимаю, когда слышу резкий хруст. Пополам. Откладываю обломки на край стола, подпираю руками голову. Будет мне завтра неуд за домашнее задание.
Сегодня Соби опять пришел к школе, даже не уведомил меня заранее. Я сперва подумал, что от этого легче будет, - когда его нет, мысли в голову одна скверней другой лезут, - а стало только еще хуже. Он меня перехватил, когда я попробовал мимо пройти, и негромко сказал:
- Идем ко мне. Пожалуйста, Рицка.
Сам не знаю, почему я согласился. Не надо было. Хоть и спокойнее, когда он на расстоянии оклика, но… Я просто не могу его видеть.
Пойду-ка домой. «Пара часов», нужная для связи, два раза уже прошла.
Вкладываю тетрадь в учебник, сую его в сумку, бросаю туда же ручку и сломанный карандаш. Встаю, стараясь не греметь табуреткой, и направляюсь в прихожую.
Соби выходит из комнаты - в фартуке, волосы убраны в высокий хвост на затылке. Рисовал, наверное. Смотрит, как я обуваюсь, и не пытается остановить. Вот и прекрасно. И провожать не идет. Просто чудно.
Дергаю на себя входную дверь - заперто. Недовольно ищу в замке связку ключей. Нету. Соби по-прежнему молчит. Разворачиваюсь к нему, скрипнув по полу подошвами кроссовок:
- Ключи дай!
Он внимательно смотрит, на лице выражение такого упрямства, какое даже для него перебор:
- Рицка, выслушай.
Зажимаю руками уши:
- Не хочу. Дай сюда ключи! Немедленно!
Надо приказать, и все. Но я видел пару раз, как он упирается. Ему больно, наверное - белый делается как мел, под глазами круги проступают… Если сейчас не послушается и в обморок грохнется - мне только этого не хватало!
Хотя, с другой стороны - что ему мои приказы, чтобы от неподчинения боль испытывать? Связь-то у нас искусственная.
Позавчера мы тут обедали - Соби встретил меня после уроков, привел к себе, разогрел мисо-суп и пару котлет с овощным гарниром. Он быстро ест, не то что я, я тороплюсь только дома, а в гостях и в школе приучил себя не жадничать. Я сидел, жевал котлету, а Соби извинился и отправился в комнату заканчивать эскиз. Его надо было сдать назавтра.
Не помню, какой вопрос я вдруг захотел задать, это уже неважно. Решил не кричать на полквартиры, а подойти и спросить.
Зашел в комнату, Соби стоял у окна и что-то рассматривал. Мне показалось, что наши фотографии, потому что по жестам со спины похоже было, будто снимки перебирает. Я подошел, заглянул ему через локоть: Соби как раз кончиками пальцев какой-то кадр гладил. Только там был не я. Там Сэймэй был.
Соби дернулся, будто я его врасплох застал, а так и было, наверное, и встревоженно на меня посмотрел. А я вдруг понял, что тогда на мосту неверный вопрос задал.
Я сжал кулаки и спросил, глядя ему прямо в лицо:
- Соби. Если Сэймэй вернется, просто вернется. Ты уйдешь к нему, по Зову, да?
Он отвернулся, точно как в ноябре, опустил глаза. Я не стал его теребить, просто подождал немного. В конце концов Соби сказал:
- Скорее всего. Это сильнее меня, Рицка.
Во мне что-то оборвалось, я даже испугался. Ощущение было, что сейчас ноги подогнутся. Он мне как-то говорил уже, что думает, что Сэймэй, может быть, жив. И просто скрывается. Я ушам своим не поверил, но Соби сказал, что Связь чувствует. А такое возможно, только если жива Жертва.
- Ну да, приказы Сэймэя превыше всего. Я помню, - я даже улыбнуться смог. - Что ж, Соби. Ты меня хорошо… защищаешь. Он тебя похвалит.
Развернулся и пошел к двери. Жизнь ему без меня не нужна, да? Любит меня, да? Вранье, все вранье, все ложь.
Соби что-то говорил, пока я застегивал ветровку, пока пытался, не расшнуровывая, попасть ногами в кроссовки, говорил, пока я на него не поглядел. Тогда он замолчал. Я тоже ничего не сказал. Молча открыл дверь и молча ушел. Не знаю, следил он за тем, добрался ли я до дому, или нет.
Вчера ко мне явился.
Сегодня опять сюда притащил.
А теперь не выпускает.
Что, пока Сэймэя нет, хочется служить хоть кому-то?
- Дай мне ключи, - повторяю я, не узнавая собственный голос. Он таким низким не бывает. - Долго я ждать буду?
- Рицка, - Соби тяжело вздыхает, - прошу тебя, подожди. Давай поговорим.
- Не о чем, - я смотрю в стену за его спиной. - Ты все сказал. А я все услышал.
Он обходит меня, прислоняется спиной к этой проклятой входной двери:
- Ты не слышал главного, - говорит ровно. Ну да, сейчас опять будет мне мозги запудривать! Хватит, надоело! Я напряженно молчу, и Соби продолжает: - Ты не даешь мне возможности рассказать, как ситуация выглядит на самом деле. Я люблю тебя, Рицка, неужели ты мне не веришь?
Я хмыкаю:
- Верю. Каждому слову. Только потом, когда вернется мой брат, ты пойдешь и будешь любить его. Ты же Возлюбленный, а не Нелюбимый. И это для тебя главнее.
- Нет.
Вот от этого короткого слова у меня просто в глазах темнеет. Я его прибью сейчас! Без всяких наказаний! Просто поколочу за издевательство!
- Ты сам сказал, - цежу сквозь зубы, - что это сильнее тебя!
Соби отрывается от двери так внезапно, что я даже вздрагиваю. Обходит меня, наклоняется к самому лицу. Первый раз вижу его так близко не перед поцелуем. Глаза темные, не голубые, а почти чернильные.
- Рицка, ты не знаешь, что такое для Бойца обретение Связи и ее обрыв. И хорошо, что не знаешь. Жертва без Бойца беззащитна, но Боец без Жертвы… Все равно что перегоревшая лампочка. Он теряет не только Силу, но и волю к жизни, - его голос мне прямо в голову проникает, не могу отодвинуться, так и смотрю в его зрачки в полрадужки. - Связь не создается легко. Это путь друг к другу, это взаимное доверие, это узы, равных которым я не представляю. Поэтому на призыв Жертвы откликается не только разум. Это стремление всего существа, это инстинкт, Рицка. Ослушаться слов Жертвы практически невозможно, не только мне, любому Бойцу.
Я судорожно дышу, облизывая пересохшие губы. Он никогда мне такого не говорил. Никогда, ни разу, про Связь - вообще впервые слышу. Соби хмурится и очень бледный сейчас, наверное, я его все-таки задел своим нежеланием выяснять. А у кого я научился? Как в пословице: жнет, что посеял!
- Я говорил тебе и повторю столько раз, сколько нужно, чтобы ты поверил: я люблю тебя, - продолжает Соби уверенно. Кажется, только его взгляд не дает мне грохнуться навзничь. - То, что ты видел, не было ностальгией. Я пересматривал старые снимки перед тем, как выбросить. Если ты настолько подозрителен, могу заверить тебя, что я не сентиментален!
- Поэтому ты и гладил фотку! - я отшатываюсь; будто гипноз кончился. - Поэтому и сказал, что вернешься к нему! Потому что у вас - Связь, а у нас…
Соби ловит меня за руку таким привычным жестом, словно я только и занимаюсь тем, что от него бегаю. Я отбиваюсь, но он держит железной хваткой, как ни дергаю запястье.
- Рицка, я лишь смотрел. И я не вернусь, если… - его губы так близко, что я дыхание чувствую, - если ты мне поможешь.
От неожиданности у меня даже плечи опускаются. И Соби тут же обнимает меня - одну ладонь на талию, другую на шею. Воспользовался. Я трясу головой:
- Отпусти!
Он меня этим взглядом прямо в ступор вгоняет:
- Пожалуйста, Рицка, не отодвигайся.
Я вздыхаю и прячу лицо. Все равно не поверю. Он просто придумал подходящее объяснение.
- Я не выдержу сопротивления приказу Сэймэя, если ты не поддержишь меня, - говорит Соби мне в ухо, так, что по затылку разбегаются мурашки. - А для этого тебе пришлось бы выступить против брата… Если он жив. Поэтому я сказал, что вероятно вернусь.
- Потому что я тебя не поддержу? - переспрашиваю я глухо. Он кивает, кажется, и обнимает меня крепче. - Знаешь, что, Соби… Если ты хочешь, чтобы я верил тебе, ты тоже должен в меня верить!
- Что ты имеешь в виду? - уточняет он осторожно.
- Что я не брошу тебя! Я это сто раз говорил! - я вскидываю голову. - Хочешь, чтобы я твоим словам доверял, а сам?
Не могу больше, вырваться и убежать! Щеки горят, брови дергаются, никогда мне его невозмутимости не научиться!
- Рицка… - начинает Соби и не договаривает. Целует меня в лоб, и у меня глаза закрываются, они всегда закрываются, когда он так делает, это нечестно! Потом трогает губами мои ресницы, черт, они же соленые, наверное, и молчит. А я не вырываюсь. Даже позволяю потом снять с себя ветровку и разуваюсь. Он отводит меня в комнату, за руку тянет к кровати:
- Сядь.
Сажусь, чувствуя себя очень глупо. А Соби, для усугубления, не иначе, опускается передо мной на колени, обнимает за талию:
- Рицка, мы потратили на твое молчание три вечера. Давай договоримся, что в следующий раз ты скажешь мне, что тебя тревожит, и позволишь объяснить? Сэкономим время. И запомни, пожалуйста: я не дам тебе повода для ревности.
Ревности?!
Открываю рот, чтобы высказаться по поводу его самомнения, и говорю совсем другое:
- А сам? Ты же все скрываешь, приходится с боем выпытывать!
- Считай, что объяснил глупость моего поведения на примере, - он и не думает убрать руки, хотя я их старательно отпихиваю. - Я буду учиться говорить с тобой. А ты не будешь во мне сомневаться. Подойдет тебе такой расклад?
Я не отвечаю, но Соби терпеливо ждет. Кивок его тоже не устраивает. Вымогатель.
- Ладно, - бурчу я наконец. И не могу удержаться, добавляю шепотом: - Так… не вернешься?
Соби спокойно качает головой:
- Если ты будешь со мной и будешь хотеть, чтобы я остался - нет.
Ответ вырывается раньше, чем я слышу фразу до конца:
- Я буду. Я уже.
Он улыбается и проводит ладонью по моему колену:
- Спасибо, Рицка.
Научиться бы понимать еще, за что.
28.07.06
Конец.
