- Эй, поезд уходит! - Кикумару возмущённо топнул ногой и первый на спринтерской скорости направился в сторону станции, куда только что прибыл нужный команде транспорт.
- Сейгаку, вперёд! - боевой клич Момоширо заглушили громкие удары шести пар кроссовок о пыльную дорогу. Поднятая пыль закружилась в воздухе, оставаясь далеко позади.
- Кто не успеет, опробует на завтрашней тренировке мою новую разработку сока для повышения иммунитета, - на бегу заявил Инуи, коварно поблёскивая глазами за стёклами очков, обгоняя прежде лидирующую в вынужденном забеге Золотую пару.
- Нет! - несколько голосов слились в коллективный вопль, придавая кроссу до поезда ещё большую динамичность, а всем участникам стимул как можно скорее добраться до перрона.
- Оиши, быстрее! - Кикумару засмеялся, снова возглавляя группу спортсменов, умудряясь одновременно подгонять тянущегося за ним напарника и отпихивать в сторону настырного Рёму, уже успевшего всучить в руки Таке-сану палку, подобранную с обочины. - Ты ведь будешь скучать по всему этому? - Фуджи улыбнулся, неторопливо вышагивая рядом с невозмутимым Тезукой, насмешливо наблюдая за традиционной перепалкой Момо/Кайдо.
- Ты знаешь? - вопросом на вопрос ответил капитан, ничем не выдавая даже малейшего удивления. Сложив руки в карманы брюк, он неспешно ступал по асфальту, изредка бросая короткие взгляды на Фуджи, так же, как и он, не видящего необходимости нестись вперёд сломя голову. Поезда ходили каждые пятнадцать-двадцать минут, поэтому забавная, но глупая гонка не прельщала двух сильнейших теннисистов Сейгаку.
- Случайно увидел на столе у сэнсея буклет клиники.
- Я мог отказаться, - Тезука еле заметно пожал плечами. - Мне не хочется отставлять команду перед соревнованиями, как раз тогда, когда у нас появился реальный шанс попасть на Национальный Турнир.
- Мог, - согласился Фуджи, вертя в руках камеру, - но я бы на твоём месте воспользовался возможностью.
Тезука промолчал, сводя брови на переносице. Да и что он мог ответить? Что теннис для него всё? Что невозможность продолжать заниматься любимым делом убьёт в нём того человека, каким он является? Что травма, если не справиться с её последствиями сейчас, однозначно перечеркнёт будущее подающего большие надежды спортсмена? Фуджи знал это и так, невысказанное вслух уже висело в свежем горном воздухе до того, как они, наконец, остались в относительном одиночестве.
- Но ты вернёшься, - добавил он через несколько минут, стоя на остановке, откуда только что благополучно отправились остальные, слишком напуганные перспективой новой разработки Инуи, чтобы дождаться своих друзей. - Обязательно вернёшься, чтобы помочь нам выиграть Турнир и прославить Сейгаку на всю Японию.
- Я могу не успеть, реабилитация займёт некоторое время, - Тезука подошёл к стене и принялся внимательно изучать расписание.
- Успеешь, я знаю.
- Кикумару был прав, когда решил поторопиться, - он проигнорировал последние слова, - до следующего рейса сорок минут, придётся подождать.
- Хорошо, - тишина, нарушаемая разве что едва слышным ветром, покатившим по земле пустую пластиковую бутылку, накрыла их с головой. Хотелось что-то сказать, как-то прервать ставшее неловким молчание, но нужные слова не находились, казались слишком банальными и неуместными.
Нахмурившись ещё сильнее, Тезука прислонился спиной к телефонной будке и упёрся взглядом в пол, рассматривая свою запыленную дорогой обувь.
- Это противно, да? - подал голос Фуджи, щёлкнув кнопкой фотоаппарата, побудив Тезуку поднять глаза на объектив и отрицательно покачать головой. - Противно, что после стольких лет общения нам даже не о чём поговорить, кроме тенниса, команды и ещё раз тенниса.
- Иногда молчание может сказать намного больше, чем слова.
- Но не в нашем случае… определённо не в нашем, - подвёл итог Фуджи, подавляя несвойственный ему горький вздох. - Позвоню Юте, я быстро.
- Конечно, - Тезука серьёзно кивнул и посторонился, пропуская его к телефону.
- Я передам ему от тебя привет, - осторожно закрыв за собой прозрачную дверь, Суюске принялся набирать номер мобильного брата.
Уйти от Тезуки, оказаться подальше от слишком самодостаточного человека, перестать искать в обычном взгляде коричневых глаз хотя бы намёки на проявление каких-то эмоций - это было причиной. Не звонок Юте, который либо тренировался, либо ещё спал, видя сто десятый сон, учитывая слишком раннее время, а инстинктивный порыв отгородиться от друга, пусть всего лишь пластмассовым барьером телефонной будки.
На остановке, шаркая ногами, появился старик. Скользнув по двум студентам безразличным взглядом, он прошёл мимо Тезуки, обдав его крепким запахом табака и корицы, чем-то настолько знакомым и родным, что Кунимитшу невольно вздрогнул. Реальность всего происходящего огорошила его настолько сильно, что он широко распахнул глаза, невидяще смотря перед собой, пытаясь упорядочить массу мыслей и ярких образов, со скоростью света завертевшихся в его голове.
Только что закончивший на редкость короткий разговор Фуджи задумчиво посмотрел на устало снявшего очки парня, медленными движениями длинных пальцев растирающего переносицу. Без стекляшек на своём лице капитан выглядел непривычно, более уязвимо и доступно. Может быть именно потому, что в мыслях Фуджи всегда снимал эти пресловутые очки в металлической оправе, перед тем, как поцеловать тонкие, всегда крепко сжатые губы, которые по всем законам жанра были обязаны раскрыться под напором нетерпеливого языка.
В старых фильмах, которые Фуджи когда-то смотрел с Ютой, такие мгновения показывают в замедленном режиме. Встречающиеся взгляды, невидимая молния, пронзающая слишком часто бьющееся сердце насквозь, изящный взмах тёмных ресниц. Чёрта с два. В действительности всё совсем не так. Взгляд неловкий, сразу же отводится, смущённый румянец заливает щёки, и хочется провалиться сквозь землю от стыда, хотя ничего особенного так и не произошло.
- Ты закончил? - Тезука автоматическим движением поместил очки на место, разрушая почти возникшее очарование момента, снова возвращаясь в привычный образ безэмоционального человека, проявляющего страсть только во время игры.
Фуджи не отреагировал, просто остался стоять с ничего не выражающим лицом в будке, сжимая в руке пластиковую карточку для телефона. Сжимая до боли, до скрипа пластмассы в натренированной ладони, до удивлённо приподнятой брови Тезуки, безмолвно спрашивающей «что не так?».
А дальше… дальше глупый жест стал значить слишком много, карточка скользнула на пол, и в момент опустевшая ладонь метнулась к перегородке. Прижаться рукой, не выдать взглядом ничего, просто улыбнуться… может быть, вдруг, а если…
Да… дрогнувшая рука, едва не метнувшаяся навстречу. Секунда. Две. Три. Пять. Нет… как глупо. Прости. Хочется беспечно пожать плечами и толкнуть ладонью, прижавшейся к пресловутой двери, барьер, разделяющий их, но нет… слишком обидно, и злость клубится где-то ещё на краю сознания.
Ты чёртов сукин сын, Тезука, всегда был им и всегда останешься. Оглянись вокруг, просто открой глаза, сними эти проклятые очки, посмотри на того, кто жаждет твоего внимания и всегда, всегда рядом. Не хочешь? Не можешь? Тогда счастливого пути. Я устал в одиночку пытаться сломать барьеры, которые поддаются только усилиям двоих.
Конец.
