Он осторожно, даже бережно набирал кнопки такого знакомого номера. Очень медленно, словно пробуя каждый голосок на слух, внимательно слушая перестук набранных чисел. Палец замер над последней цифрой, затем чуть поднялся и нажал на сброс. Из динамика трубки снова послышался длинный тоскливый гудок. Так повторялось уже весь вечер. Кабаджи держал на коленях книгу, снова и снова возвращаясь к брошенным строкам. Память услужливо подсказала ему, что однажды он точно также сидел, читая какую-то книгу и пытаясь набраться решимости позвонить. Заглянувшая тогда в его комнату мать, наверное, даже не предполагала, что в голове ее сына творился настоящий бардак. - Идет, идет, - язвительно кивнул Мива на стайку девочек. Сначала это было и не заметно, но если приглядеться, то в центре можно было увидеть невысокого мальчишку, вышагивавшего гордо, чинно. - Павлин.
Кабаджи рассеяно наблюдал за процессией, двигавшейся в сторону кортов, затем, не увидев ничего примечательного, повернулся в другую сторону.
- Мива, прекрати завидовать, - рассмеялся Хиро. - Ты же знаешь, он просто формула богатство-красота-ум. Идем, - он схватил друга за локоть и потащил за собой. Затем, словно что-то вспомнив, обернулся к Кабаджи. - Каба-тян, идешь?
Тот молча кивнул и пошел за ними.
Тем же вечером, глядя на обрывок листочка с наскоро списанными цифрами, он пытался решить для себя, хочет ли он извиниться или нет. Мысль о том, что эта парочка ему надоела, пришла как-то сама собой.
Перед глазами стоял упрямый гордый взгляд и поджатые губы, все в целом это создало выражение отвращения на его лице. На нападки «друзей» Кабаджи мальчик не ответил, просто развернулся и ушел. Только в глазах затаились ярость и презрение. И это мешало Кабаджи просто забыть неприятный инцидент. Из-за этого взгляда он понимал, что оскорбил человека. И неприятные мысли вновь и вновь возвращались к нему.
На следующий день, так и не набравшись смелости позвонить, мальчик попытался найти его и извиниться лично. Но того нигде не было. Кабаджи даже заглянул под стол учителя, в шкаф и лаборантскую химического кабинета.
Словно он исчез. Клочок бумажки с номером и корявыми иероглифами, складывавшимися в имя «Атобе Кейго», сиротливо лежал в кармане.
Странно, что тогда он нашел его в одиночестве на заднем дворе школы.
- Извини… - начал было Кабаджи, но Атобе, не дослушав, ударил его со всей силы.
- Квиты, - Пожал плечами Кейго и ушел в здание, оставив мальчишку удивленно глядеть ему вслед.
***
- Новички, двадцать кругов вокруг кортов, команда - тридцать.
Тут же послышался ропот старших учеников, которым совершенно не хотелось бежать лишнее. Затем взглядом он нашел хмурившегося Атобе, но понять, что его расстроило он не мог. Поравнявшись с мальчишкой, он спросил:
- Что-то не так?
Атобе презрительно посмотрел на него, как бы взвешивая, достоин ли тот ответа.
- Я не новичок. - Все-таки сказал он и побежал быстрее.
Кабаджи чуть улыбнулся. До лета им ничего не светило.
- Кошмар-кошмар, - поморщился Гакуто, когда Атобе вышел из раздевалки. - Что у него с самооценкой?..
- Каждому свое, - ответил ему Ошитари. - Ты просто с ним не общаешься.
- Ооо… с ним можно общаться, - съязвил Гакуто. - По-моему, без унижения никак.
- Да нет, - пожал плечами тот. - Он нормальный, пока не переклинит. У богатых свои причуды.
Кабаджи быстро закончил одеваться и почти выбежал вслед за Атобе.
Он быстро нагнал его, но, пойдя рядом, замялся и не смог ничего спросить.
- Что? - Обернулся на него Атобе. Слишком резко и неожиданно.
Кабаджи остановился и растерялся совсем. Атобе же громко фыркнул и, отвернувшись, пошел дальше.
Мальчик же чуть поджал губу и бегом вернулся назад в раздевалку.
***
- Хватит ходить за мной! - наконец взорвался он, поймав Кабаджи с поличным. Специально зашел за угол и подождал, пока тот побежит за ним. Он отступил на шаг в нерешительности. - Чего ты меня преследуешь? - продолжил выговаривать ему Атобе. - Что тебе еще нужно?
Кабаджи хотел было убежать, но пересилил себя и протянул ему новенькую ракетку взамен той, что сломал Мива.
Атобе дернулся, отступил на шаг. Затем, тихонько чертыхнувшись, выхватил ракетку у него из рук и кинул, словно целясь в мусорную корзину. Ни в чем не повинная ракетка ударилась о стену и, жалобно звякнув, упала на пол.
- Мне ничего от тебя не надо! - Крикнул, окончательно выйдя из себя, Атобе и, толкнув Кабаджи, убежал.
Мальчик растерянно посмотрел на лежавшую на полу ракетку, подошел к ней, взял и крепко прижал к груди. Просидев так несколько минут, он помотал головой, словно очнувшись от невеселых мыслей, и снова пошел искать Атобе.
Каждый вечер он смотрел на телефон. В душе метался страх оттого, что в этих глазах снова появятся гнев и презрение. Ему это не нравилось. Он хотел, чтобы Атобе улыбался.
Но в то же время Кабаджи не знал, как это сделать.
***
- Мунехиро! Ужинать! - Он молча смотрит на панель с циферками, прощаясь с наваждением, а затем спокойно спускается вниз, как будто только что делал уроки, а не думал о чем-то пространном и недостижимом.
- Как твои успехи? - Матери не все равно, но она слишком устала, чтобы внимательно услышать ответ, а поэтому Кабаджи просто односложно отвечает. - Ты стал приходить позднее, что-то случилось?.. - волнуется. Кабаджи чуть улыбается ей.
- Я занят в теннисном клубе, - вроде буднично, но с легким оттенком гордости отзывается он.
- Скоро будешь в команде? - подшучивает она.
Кабаджи хмурится, словно это неверие оскорбляет его.
- Старайся. - Улыбается мать, садясь рядом и с нежностью глядя на него. - У тебя все получится.
Он кивает, соглашаясь. И в ту же секунду вспоминает прищуренные глаза Атобе.
- Друзья тебе не звонят, - подмечает она. - Вы поссорились?.. - кажется, что это не волнует ее, но на самом деле она очень расстроена.
- Нет, - спокойно отвечает он. - Не сошлись характерами.
Мать улыбается ему. Нежно, ласково. И ничего не говорит.
- Спасибо, - кивает он, относя тарелку.
- Иди, пострел, - скучающе машет рукой та, вставая, чтобы прибраться.
И он уходит. А затем, что-то вспомнив, оборачивается в дверях и спрашивает:
- А ты как?..
***
Когда они ехали всей параллелью на экскурсию, Кабаджи словно невзначай плюхнулся рядом с Атобе. Тот недовольно поморщился и, брезгуя, прижался ближе к окну. Вопрос «опять ты?» никто не поднимал, но он так и повис в воздухе.
Кабаджи, гордый своей смелостью, сидел молчком, не зная, что сказать. В голову не приходило ни одного приятного слова, он не мог не напомнить тот злополучный день месяц назад, но упорно смотрел в стекло, не видя происходившего на улице.
- Может, поменяемся местами? - Наконец не выдержал Атобе. Кабаджи очнулся и понял, что он фактически придавил мальчика к стеклу.
- Прости, - пробормотал он, - возвращаясь на свое место. - Я не хотел.
- В автобусе полно свободных мест, - прошипел Атобе. - Ты можешь сесть, куда тебе удобно.
Кабаджи внутренне сжался, но внезапный прилив уверенности в себе не позволил ему сделать так, как было сказано. Он растянул губы в неестественной улыбке и ответил:
- Но ведь нельзя вставать, когда автобус едет.
Атобе закатил глаза и повернулся к нему спиной. На секунду. Ведь в стекле неудобно отражалось ненавистное лицо.
Он снова обернулся к мальчику.
- Ну хорошо. Почему ты сразу не сел отдельно?
Кабаджи замялся, чувствуя, что внутри все сгорает от стыда.
- Я… - начал было он, а в голове тут же противно отозвалось «а что «я»?». - Ты. - Нашелся он. - Ты выглядел скучающим.
- О да, - Атобе скорчил рожу. - Сейчас мне весело.
Кабаджи кивнул и улыбнулся.
- Ну вот видишь.
Атобе готов был карабкаться по занавескам, лишь бы избавиться от такого соседства.
«Либо он, правда, тупой, либо слишком настырный».
***
Кабаджи поменялся местами с мальчиком из класса Атобе и ходил везде за ним, не решаясь привлечь еще больше внимания. Он все хотел извиниться, извиниться так, чтобы мальчик простил его. Но ни разу ему не удалось приблизиться к Атобе за всю поездку. Лишь в последний день он оказался рядом с ним. Случайно, выйдя на веранду попрощаться с прошедшим днем. Атобе стоял к нему спиной и, наверное, наслаждался вечером. Один неверный шаг, и мальчишка обернулся. Из удивленного его взгляд превратился в рассерженный, как только он понял, кто перед ним стоит.
- Ну когда, - еле сдерживая гнев, спросил Кейго. - Когда ты отстанешь от меня?
Кабаджи, уже не удивленный таким выпадом, просто топтался на веранде, держась за дверь, готовый в любой момент исчезнуть в коридоре. Но Атобе облокотился на перила и запрокинул голову, глядя в темнеющее небо. Собирался дождь.
- Ты говорить хоть умеешь? - Устало спросил он.
- Умею, - Кабаджи отступил на шаг, оскорбившись.
- Тогда просто ответь мне. Я спрашиваю у тебя элементарную вещь, в конце концов! - Сорвавшись, крикнул он.
- Я хотел… - он никак не мог высказать того, что он чувствовал, просто потому, что слов ему не хватало. - Я хочу… - он снова запнулся. Атобе выжидательно смотрел на него. - Я могу…
Кейго не выдержал и глубоко вздохнул.
- Можешь. Понесешь мою сумку завтра.
Кабаджи просиял.
- Да, - он радостно закивал. - Конечно.
Атобе чуть улыбнулся ему.
***
Кабаджи поглядывал на часы, теребя телефонный провод. До семи утра оставалось еще пять минут, а ему уже не терпелось позвонить и поздравить Кейго с новым днем. Начинался новый учебный год, он оказался в классе со своим первым настоящим другом и сегодня будет проведен последний этап отбора в теннисную команду. Не выдержав, он все же набрал такой знакомый номер и слушал тихие гудки до тех пор, пока ему не ответил сонный голос Кейго.
- Алло?.. - Молчание. Он всегда терялся, когда слышал этот сонный голос. - Кабаджи?..
- Да.
- С добрым утром. - Он знает, что человек по ту сторону провода улыбается. И не может не улыбаться в ответ.
- Доброе утро. Кейго.
Конец.
